С топором против “ЛУКОЙЛа”: Вождь Айваседа в схватке с частным капиталом
22 февраля 2001 г.
Источник: “Общая газета”
http://www.nefte.ru/crime/krim67.htm
Автор: Ирина Самахова, Ханты-Мансийский автономный округ
“Вождь Айваседа” – председатель союза оленеводов-частников, поэт и этнограф Юрий Вэлла. Он постоянный участник передач о традициях и культуре коренных жителей, лауреат всяческих премий и почетный гражданин Нижневартовска. Теперь ему грозит суд. “Когалымским горотделом внутренних дел по подозрению в совершении преступления разыскивается гражданин Айваседа Юрий Кыльевич”. Это объявление вдруг замелькало в средствах массовой информации Ханты-Мансийского национального округа.
О сути инкриминируемого поэту преступления поведал в письме окружному руководству и.о. прокурора Когалыма И. Бурдин: “Основанием для возбуждения уголовного дела явились действия лица хантыйской национальности, который, грубо нарушая общественный порядок и выражая явное неуважение к обществу … топором повредило автомашину КРАЗ… а также угрожало применением насилия находившимся в автомашине и экскаваторе выполнявшим землеройные работы гражданам”. – Как же это вы дошли до жизни такой? – спрашиваю находящегося в розыске поэта. Мы сидим у очага в лесной избушке на родовом стойбище Вэллы, где он живет с большой семьей. – Начать с того, что я не ханты, как утверждает и.о. прокурора, а ненец, – уточняет Юрий. – И, разумеется, не выскакивал я из леса с топором и не угрожал рабочим. Вся эта нелепая история – лишь эпизод моего затяжного конфликта с одним из подразделений компании “ЛУКОЙЛ” – ТПП “Когалымнефтегаз”.
Поэт и “ЛУКОЙЛ” ссорятся из-за болотистого клочка земли, который Вэлла считает частью собственных родовых угодий, а нефтяники – своим законным лицензионным участком. Отношения сторон определены типовым соглашением, по которому местный житель разрешает нефтяной компании вести добычу на своей земле, а она взамен обязуется компенсировать убытки, наносимые традиционному хозяйству, и выполнять элементарные экологические требования. Нефтяники свои обязательства постоянно нарушают, а Вэлла с не меньшим постоянством ловит их за руку и жалуется властям. Сладу с ним нет – ни подачки, ни угрозы поэта не останавливают.
Но вот теперь он сам оказался обвиняемым. Вез внуков в поселок Варьеган, на школьный праздник, как вдруг возникло неожиданное препятствие: механизированный десант “Когалымнефтегаза” разбирал мост через реку, перерезая таким образом единственную дорогу, которая связывает с “большой землей” Вэллу и многих его соседей-оленеводов. – Рабочие сказали, что по приказу начальства ликвидируют дорогу, по которой на территорию месторождения проникают расхитители цветных металлов, – вспоминает Вэлла. – Но под этим предлогом можно смело уничтожать все дороги в России! Тут и вспомнилась угроза начальника службы безопасности “Когалымнефтегаза”: “Побегаешь у меня пешком по болотам!” Я не имел другой возможности остановить этот произвол, кроме как достать из машины топор и порубить шины у экскаватора.
…Через несколько дней на стойбище Вэллы прилетел вертолет с неизвестными людьми, которые назвались работниками милиции Когалыма и приказали Юрию собираться. Но тут оленевод вынул “мобильник” и сообщил, что сначала посоветуется со своим московским адвокатом. Вертолет с незваными гостями как ветром сдуло. – Для нас, аборигенов, право заниматься оленеводством равносильно праву на существование, – рассказывает поэт. – Местные власти строят для нас благоустроенные поселки, но нет там счастья людям, потерявшим содержание жизни. Обычный конец молодого ханты или ненца – замерзнуть в пьяном виде или залезть в петлю. Я не хочу такой судьбы своим внукам. Ничего не пожалею, чтобы у них было хорошее образование, но постараюсь, чтобы они полюбили жизнь на стойбище в гармонии с природой. –
Что же получается, Юрий, с природой можно договориться, а с нефтяниками – нельзя? Нефтепромыслы несовместимы с жизнью “оленьих людей”? – Я как раз хотел доказать обратное. И думал, что такая солидная компания, как “ЛУКОЙЛ”, дорожа своей репутацией, станет примером в отношениях с местными жителями для других нефтяников. Разве сложно, например, выстроить загородку вокруг буровой, чтобы не гибли олени? Или вовремя погасить костер, от которого потом выгорают сотни гектаров ягеля? Как клялись и божились руководители “Когалымнефтегаза”, когда просили у меня разрешения на разработку месторождения! Теперь все забыто. Мне постоянно внушают, что я – никто. Вице-президент “ЛУКОЙЛа” Некрасов свысока объясняет, что моя хозяйственная деятельность создает помехи в работе “оборонных объектов”, что помощь нефтяников местным жителям – никакая не компенсация, а чистая благотворительность, что я, оказывается, проживаю не на своей земле, а на территории их лицензионного участка.
Увы, не только “ЛУКОЙЛ”, но и другие нефтедобывающие компании хозяйничают на территории округа столь же лихо. Недавно, например, подразделение ОАО “Сургутнефтегаз” стерло с лица земли стойбище Алексея Комтина из Русскинского района. Он пытался добиться справедливости, но сердце не выдержало – старый оленевод умер. На прощанье Вэлла сказал: – В сложившихся условиях честнее упразднить фальшивые декорации под названием национальные округа и признать, что территории проживания коренных народов Севера находятся под властью частного капитала. Или – сделать все необходимое для того, чтобы на этих территориях властвовал не капитал, а закон.